Миша, это финиш

В понедельник, 17 февраля, пятое золото нашей команде принесли бобслеисты Александр Зубков и Алексей Воевода. А еще они принесли первую в истории России золотую медаль в этом виде спорта. Зубков был знаменосцем сборной страны на церемонии открытия — и опроверг старую примету: кто несет национальный флаг, тот в соревнованиях обязательно проиграет. А Воевода, ко всему прочему, сочинец, так что ликование было полным. Корреспондент «Ленты.ру» отправился на санно-бобслейную трассу — увидеть эту победу, а заодно выяснить, что такое бобслей не по телевизору.

«Бобы бывают двухместными и четырехместными, — объяснял из всех громкоговорителей в центре «Санки» чей-то наставительный голос. — Боб управляется с помощью рук и пальцев». Эта загадочная фраза не давала мне покоя, покуда я спускался вниз по дороге в поисках пресс-центра. «Девушка, где у вас тут места для журналистов?» — задал я традиционный вопрос волонтерке. В пресс-центре было тепло, угощали чаем и кофе, волонтерка посмотрела на меня с удивлением. «Устраивайтесь поудобнее, мы сейчас телевизоры включим, вот и посмотрите», — сказала она, но этот вариант звучал слишком скучно, и я отправился обратно на улицу.

Бобслей — абсолютно телевизионный вид спорта: изгибающаяся трасса растянута почти на два километра. Трибуны есть только в зоне старта, на финише и где-то посередине. Но это такие трибуны — человек на 300. Представьте себе футбольный матч между командами соседних райцентров — и вы получите полное представление о том, как эта трибуна выглядит.

Российские болельщики были в подавляющем большинстве и в приподнятом настроении. Зубков и Воевода лидировали после двух заездов, опережая швейцарцев на три десятые секунды (довольно много в этом виде спорта).

В третьем заезде Зубков и Воевода стартовали первыми. Я думал, что занял удачное место на стадионе — мне было видно метров десять трассы. Спустя 30 секунд я заметил, как на обозреваемом участке трассы что-то мелькнуло; потом раздался грохот. Испуганно посмотрел на большой экран: все было хорошо, это наши бобслеисты просто в поворот вошли. И финишировали с рекордом трассы. Швейцарцы (в этот раз в мелькнувшем болиде можно было на долю секунды разглядеть их флаг) отстали еще на одну десятую.

Я пошел искать какую-то более удобную дислокацию и наткнулся на участок, где к прямому отрезку трассы можно было подойти вплотную. Залез на заградительный барьер, вытянул голову и замер. Белый боб с красным кленовым листом летел на меня со скоростью самолета AirCanada. Точнее, так казалось: на самом деле они разгоняются чуть больше 130 километров в час. Я отпрянул и получил лишь небольшую порцию ледяной крошки в лицо.

В поисках еще более удобного места я наткнулся на группу людей, стоявших вдоль трассы. Все как один были вооружены фотоаппаратами и телефонами. Соревнование тут шло не менее интересное, чем сам бобслей — успей за долю секунды нажать на кнопку и получить четкую фотографию. Мимо промчался очередной боб. «Я его в упор снимал, где эта тварь вообще?» — раздался чей-то обиженный голос. Мальчик лет десяти хвастал своему отцу фотографией девственно чистой трассы — и только сбоку пара сантиметров уносящегося вперед болида.

Я перешел еще на одну площадку вдоль трассы. Здесь шло примерно такое же соревнование фотографов. «Скажите, а вы билеты же покупали, чтобы сюда попасть?» — осторожно спросил я у женщины с фотоаппаратом. «Конечно», — ответила она. «И за сколько, если не секрет?» — уточнил я. «Я тут от организации», — веско ответила женщина и отошла в сторону.

Третий заезд завершался, к Зубкову с Воеводой никто приблизиться не смог. Мы разговорились с семьей, приехавшей сюда в Сочи из Волгограда. Билеты на это соревнование они купили за год до события — за полторы тысячи рублей. «Вот были мы на фигурном катании, — начал делиться наболевшим глава семьи. — Это же ерунда какая-то. Когда ты дома по телевизору смотришь, там тебе объясняют, где этот фигурист помарку сделал, где удачно прыгнул. А на стадионе ты сидишь — и тишина. Выступил, похлопали, оценки поставили — и что? Ничего не понятно!» «Так здесь же еще непонятнее», — сказал я, выждав, пока мимо с грохотом пролетает очередной боб. «Здесь атмосфера!» — с удовольствием развел руки в разные стороны мужчина.

И действительно: играла музыка. Везде, где только можно было увидеть хоть небольшой участок трассы, толпились люди с российскими флагами и написанными на них названиями городов — от Темрюка до Калининграда. Люди пили чай и пиво, ели гамбургеры, были чрезвычайно благодушны; всем было хорошо. В это самое время 26-й финишировала австралийская двойка, и шансов на продолжение борьбы у нее не было — на четвертый заезд выходили только 20 лучших. Пилот Хит Спенс подбежал к телекамере и показал ей кусок картона, который он вез с собой, и на котором было написано: «Спасибо! Thank you! Merci! Danke!»

Последними, 30-ми стартовали легендарные бобслеисты с Ямайки. Те самые, которые по прилете в Сочи потеряли свой боб. Те самые, про которых снимают забавные видеоролики. Стадион их приветствовал как родных. И Ямайка совершила чудо, Ямайка почти победила, она заняла не 30-е, а 29-е место. Потому что сербская двойка после неудачных первых двух заездов снялась с соревнований.

«Миша, это финиш», — сказал мужчина своему компаньону, и мы оба озабоченно посмотрели на него. «Это — финиш, здесь — финиш, — пытался растолковать свою мысль мужчина. — А нам нужен старт, пойдем оттуда смотреть!»

В четвертом заезде Зубков и Воевода стартовали последними. Все шло без сюрпризов. Немецких бобслеистов воспитанные на советских фильмах болельщики подбадривали криками: «Шнеллер! Шнеллер!» Я наконец-то нашел удобную точку, откуда было видно метров 40 трассы и заезд в целом — на большом экране. Репетировать празднование победы начали на заезде другой российской двойки — Александра Касьянова и Максима Белугина. Они отлично проехали, с пятого места переместившись на третье. Шедшие после трех заездов четвертыми канадцы их догнать не смогли. И американцы Стивен Холкомб и Стивен Лэнгтон почти не смогли — они выиграли у нашей двойки только три сотых секунды; раздался разочарованный гул.

Швейцарцы Беат Хефти и Алекс Бауманн обогнали двойку из США, и стадион, а точнее, все пространство вдоль трассы — замерло. Зубков и Воевода сразу выиграли у швейцарцев 0,41 секунды на старте и довели это преимущество к финишу до 0,66 секунды. Это было золото. Маленькая трибуна на финише производила столько децибел, сколько не на каждом рок-концерте бывает. Россия впервые завоевала олимпийское золото в гонках бобслейных двоек, все предыдущие успехи относились к 1980-м годам.

Болельщики были настолько впечатлены, что даже не сетовали на огромную очередь к канатной дороге. После проигрыша в лыжах или биатлоне тут это обычное дело. Женщина рядом со мной в кабинке достала айфон. «Я на видео сняла, как они выиграли!» — гордо сказала она, и все пассажиры прильнули посмотреть. Первые десять секунд записи были посвящены пустой трассе; потом картинка смазалась, раздались радостные крики, на фоне которых выделялся удивленный голос обладательницы телефона: «Ну и где они вообще?» «Отлично!» — сказали женщине пассажиры.